Неудачная реинкарнация - Страница 15

— А я не принадлежу к семье по крови! — сказала девушка и покраснела. — У меня мама… В общем, есть и ещё влиятельная родня! Мой настоящий отец, если узнает, что подняли руку на его дочь, головы всем поотрывает! Ему империя не указ!

— Надо же, какой могучий мужчина! Надеюсь, не личный кучер твоей мамы, как иногда бывает? А то что-то он дочурку не забрал к себе…

— Закрой рот, дурак! — зло сказала девушка, потеряв самообладание. — Мой отец не может забрать меня к себе, потому что он из Бессмертного народа! Он — эльф!

Он помолчал. И ещё помолчал. А Яха — та вообще оцепенела и перестала дышать.

— Ты — полуэльфийка? — наконец спросил он.

Девушка гордо кивнула.

— Угу. Но вот в чём дело… эльфов не бывает.

И он с насмешкой уставился в глаза потрясённой красавицы.

— Эре… — выдавила она. — Я… я… ты вообще хоть что-то усвоил в школе? Я же что преподавала?

— Сказки! — буркнул он. — Сказки — вот что ты преподавала! Наш мир стоит на трёх китах — неслабо, да? Надо быть полным идиотом, чтоб вот это изучать… мда.

— Я преподавала в соответствии с методическими разработками столичного института благородных девиц! — возмутилась учительница, совершенно забыв, в каком виде, где и перед кем она выступает. — Три кита — это же аллегория, Эре! На трёх народах держится наш мир, и один из них — Вечные! Для деревенской составляющей империи положено преподавать историю именно так, в сказочно-аллегорической форме, для лучшей доходчивости!

— Лучше бы просто сказала, что, мол, такое дело, во всех обитаемых мирах нет и не было ни эльфов, ни гномов, ни тем более магии, а у вас на Жери Светлолиственной всего полно вопреки законам мироздания…

— Эре, ты дурачок, да?

— Конечно, дурачок! — проворчала Яха. — Магии у него нет, видите ли… А мандривки тогда что? А переговорные раковины? Даже у нас в деревне одна есть!

— Ах, раковины! — вспомнил он. — Разумеется, раковины… допотопные ультракоротковолновые средства связи, на микрочипах чуть ли не первого поколения, с батарейками в мизинец…

Он нащупал свою сумку, покопался там, достал сумочку Надии, украшенную жемчугом, раскрыл, всмотрелся при свете очага. Учительница стремительно покраснела, хотя никакие подштанники туда поместиться не могли даже теоретически.

— Ага! — удовлетворённо сказал он. — Мне действительно не показалось. Вот тебе раковина. Она? Это у полицейского в кармане было, не удивляйся. Я её в твою сумочку положил, чтоб мусором не забилась. Кстати, и сумочку забери, твоя все же…

Он терпеливо переждал восторженный визг, жаркие обнимания и целования. На какое-то время ему показалось, что их судьбы действительно расплелись, и он стал непривычно благодушным.

— Яху не забудь взять! — пробурчал он. — Пропадёт девойка в городе без тебя. И хорош целоваться, тоже мне, универсальная валюта женщин во всех мирах и народах…

Глава шестая

В виде исключения — просто Володя

Учитель истории в виде исключения был мужчиной — и потому себя работой не утруждал. Методическая манера его была незатейлива и эффективна: в начале урока распределить абзацы учебника по ученикам — и вперёд, читайте молча. А в конце урока выслушать пересказ прочитанного, не особо вслушиваясь — и произвольно расставить оценки. Естественно, двоечников у него не бывало. Ну, а пятёрки он ставил общешкольным отличникам, чтоб не портить отчётность. Очень удобная у него была позиция, бесконфликтная. Для школы — просто бесценное качество.

— Прочитал? — скучающе спросил учитель. — Рассказывай.

Класс привычно оживился. Ещё бы — Вову спросили! И сейчас он что-то ляпнет!

— Прочитал, — признался он. — Вранье полное.

— Мда? — протянул учитель, не удивившись. — Ну, обоснуй.

— Деревни в те времена не могли быть такими бедными и малолюдными, — пояснил он. — Чисто логически: новое поселение образуют кто? Переселенцы. В количестве не менее двух семей, потому что инцест и тогда был предосудителен. Деревенская семья — это муж, жена и все дети, кого она успевала родить, примерно десять-пятнадцать. Так что в следующем поколении имеем что? Сорок-пятьдесят дворов, с учётом пришлых. А пятьдесят дворов — это, уже через поколение, двести-триста взрослых и около пятисот детей. Я бы не назвал такую деревню маленькой!

— Неверно, — поправил учитель. — А высокая детская смертность? Оставалось в живых…

— Вранье! — уверенно заявил он. — Не было смертности! С чего бы, сами подумайте! Экологически чистая разнообразная пища, труд на свежем воздухе, отсутствие бытовых ядов типа табака и крепкого спиртного — с чего бы смертность?

— Данные науки…

— Да вранье это! — завопил он. — Все средние века люди заселяли новые и новые земли! Откуда людские ресурсы, если была смертность? А ещё войны!

— Незнание правил гигиены, распространение болезней? — с улыбкой предположил учитель. — Жили в сырых землянках, надрывались на барщине…

— Не было! — покачал он головой. — Там, где я жил — не было точно.

В классе поднялся восторженный шум. Первая красавица класса показала ему большой палец — молодец!

Учитель в каком-то смысле был солидарен с ней. Однообразные тягучие уроки, где не повернуться, не развлечься, могли свести с ума кого угодно. Ну, а данному классу неслыханно повезло, что у них есть такой клоун, как Володя.

— А где ты жил? — лениво полюбопытствовал учитель.

— Не знаю, — вдруг растерялся Володя. — Понимаете, там такое преподавали в школе! Сказки и вранье, никакой полезной информации! Прямо как здесь!