Неудачная реинкарнация - Страница 58

— Значит, полицию-то не свинтили, — печально сказал Бира Любей. — И как теперь? Они же нас в деревню не пускают, а там единственный в округе кабак! Да и вообще…

— А если вообще, то выкатывай тяжёлое вооружение! — жёстко сказал Урсаш. — По степи размажем! И я тебе сразу предлагал выдвинуть стеноломы да как дать!

— Там же деревня! — растерялся эпсаар. — Мы же не сможем так, чтоб их не зацепить! У меня такие наводчики, если честно — я учения рядом со столицей боюсь проводить! Запросто вместо макета в императорский дворец попадут! А тяжёлое вооружение… оно ж деревню на раз сметёт…

— Ну и что? — удивился спецназовец. — Жалко, что ли?

— Ага… деревенских попробуй тронь… они только на вид смирные, а потом выйдет какой-нибудь Чёрный Топор да как размашется! В прошлое восстание всю знать выбили! Кыррабалта даже в столицу убийц посылал, не поленился, корта-ан-газа! И за границей всех выколупал, урод последовательный!

— Да то когда было?! Да и врут легенды, не бывает таких справедливых!

— Ага, врут… мой род как раз из-за восстания в знать пробился. Все вакансии освободились, так и императорскому ассенизатору княжеское место досталось задарма…

— Да ты посмотри на народ! — презрительно сказал спецназовец. — Резать станем — и то молчать будут!

— Полагаешь?… Ну… если так…

— А что это в лагере оживление? — вдруг подозрительно спросил здоровяк. — Не приведи Творец, подэпсара вылазку ответную учинил… я же без брони!!!

В госпитальную палатку робко сунулся вестовой.

— Пост наблюдения семафорит! — доложил он. — Да быстро так!

— Чего им? — раздражённо рявкнул эпсаар.

— Дак… никто не знает! Они же секретным кодом, как по уставу! Ещё не расшифровали! И даже шифровальщика ещё не нашли!

Спецназовец не удержался и гоготнул. Эпсаар выругался и вышел из палатки. И сразу понял, что шифровальщик здесь не потребуется. Прямо перед деревней стальной лентой щитов уверенно разворачивалась в заслон целая полицейская часть.

— А как же кабак?! — взвыл эпсаар.

Он даже не подумал, что, случись ожидаемое нападение степняков, солдатам пришлось бы рваться в бой через полицейские цепи. А сами полицейские при этом получили бы неприятный удар конницей под зад — в смысле, в тыл. Но — какие тут степняки, когда в кабак не попасть! И до девок не дотянуться тем более!!! Вот сакрё-мёрдэ! Где тут у нас тяжёлое вооружение?…

* * *

Володя — дела семейные…

Отец наткнулся на него на улице. Встреча не обрадовала обоих — он как раз усиленно соображал, где бы раздобыть наличность, соответствующую своим немалым потребностям — и ведь почти досоображал, но объявился отец и спугнул мысль! И когда она ещё вернётся… А отец, увидев расхристанного подростка в грязной одежде, вспомнил, кто в их семье считается взрослым и отвечает за воспитание. А так как воспитывать он не умел — а кто умеет? — то пришёл в дурное настроение и принялся ворчать, поучать и гундеть — как и все, кто не умеет воспитывать… Было там что-то про расхристанность, что не обедает вовремя, из школы идёт не домой, а непонятно куда, наверняка бродяжить… так что он благополучно отключился и завертел головой, выискивая Алика и соображая, хватит ли у него дурости подойти с претензиями при отце и распространяются ли остатки кланового воспитания на русских. Оказалось — пока распространяются. Рыночный бандит только выделил его взглядом и отвернулся к землякам. Ну надо же, какой благородный! Хотя, может, Олька заступилась и успокоила своего дружка? В любом случае разборок не избежать…

— И не верти головой, когда идёшь по улице! — наставительно заметил отец. — Это неприлично!

— А? А… да я вот подумал — это у меня зрение плохое или вон та девочка просто юбку забыла одеть?

Отец заинтересованно завертел головой, а он гнусно захихикал. Естественно, отец разозлился, выдал затрещину — естественно, попал по жёсткому блоку и скривился от боли.

— Падре, и когда ты начнёшь заниматься рукопашкой? — риторически вопросил он. — Ведь раззява же, каких поискать, а исправляться упорно не желаешь! Лень сильнее страха смерти?

— Я не бандит, чтобы драться!

— Да слышал уже, не повторяйся… или это не ты был?

— Рассмотрел я твою девочку, — помолчав, признался отец. — Одела она юбку. Просто юбка у неё короче пиджака… но всё равно — неприлично пялиться на девушек так… так откровенно! Это… оскорбительно для них! Вот так откровенно видеть в женщине… в красивой юной женщине… просто самку? Это оскорбительно для женщины и позорно для мужчины!

— Что ж они тогда не интеллект свой выставляют напоказ… гипотетический… а вот это самое? — огрызнулся он. — Что показывают, то и вижу! Что за мир воплотил Творец, понять не могу — одни девачки вокруг… а вообще-то они неплохо устроились: обращаешь внимание — оскорбляются, не обращаешь внимания — обижаются! Разве не так?!

— Так, но… — растерялся отец. — Но… а вот мы и домой пришли! Володя, а у тебя ключ есть? Я свой, кажется, опять потерял…

— Есть ключ, — проворчал он. — Хотя этот замок открыть — ключа не требуется… ты, наверно, дешевле просто не нашёл? Так приколотил бы туалетную вертушку — защищённость та же…

— Да где я деньги возьму на замки и стальные двери — при моей зарплате? — тоскливо отозвался отец. — Да у нас и воровать нечего…

— Вот и не пялься при своей зарплате на девачек! — донеслось из комнаты раздражённое, и следом глухо бухнуло в стену — и ещё раз, и ещё…

— В смысле — девачки? — заинтересовался отец и вошёл в комнату сына.