Неудачная реинкарнация - Страница 123

123

Отец дико покосился на него и промолчал. Зато разволновалась девочка, не привыкшая, чтоб на неё не обращали внимания… по крайней мере, так демонстративно.

— А вы шепчетесь! — напористо уличила она. — Наверно, обоим не нравятся стихи?

Он пружинисто вскочил и стремительно сблизился, так что юная поэтесса даже отшатнулась — тонкий аромат духов шлейфом закружился вокруг них, пушистые волосы легко коснулись его лица…

— Есть очень денежное дело! — шепнул ей он. — Требуется твой талант!

— Дебил? — вполголоса осведомилась она.

— Неа! Володя Переписчиков…

— Вован? — уточнила она деловито. — Тот самый? Ага… угу… а что делать надо? Лечь под кого?

— Я сказал — талант! — возмутился он и увлёк девочку в коридор.

На выходе он обернулся и успел заметить, как Нинель Сергеевна успокаивающе опускает руку на плечо Олеси. И благодарно кивнул ей.

Остаток заседания он прошептался уже с девочкой — и в целом и общем обо всём с ней договорился. Что значит репутация! А вот отец не вник. Даже сердито шикал на нарушителя дисциплины! А потом ещё осознал, что сопливый сын, едва появившись здесь, подцепил самую красивую девочку — и вообще надулся. Связи между успехом у женщин и качеством одёжки отец, к сожалению, так и не заметил. Печально…

— И вот после разгрузки вагонов начинаешь понимать, что зарабатывать надо как-то иначе! — как ни в чём не бывало сказал он по дороге домой. — А как? Вот один из вариантов — организовать арт-группу, давать концерты и тем жить. Чем хорошо — деньги левые, труднодоказуемые: дал концерт, уехал — концы в воду… Чем же плохо? Всего лишь тем, что требуется талант. И не один. А таланты обычно капризны…

Отец обиженно молчал. Сын вздохнул и вынужденно продолжил:

— У меня уже есть замечательные барабанщики, яростные трубачи… да, собственно, всё есть — кроме души ансамбля! А тут яркая девочка. Да гибкая! Да страстная! Да она как выдаст на сцене — зритель обезумеет!

— У тебя — собственный ансамбль? — недоверчиво спросил отец. — Но когда бы ты успел…

— Да у меня много кто есть! — отмахнулся он. — И она будет, мы уже договорились… я же про неё давно слышал! Гимнастка, танцовщица, красавица! А она, оказывается, ещё и поэтесса! Ну разве не чудо?!

— Чудо! — завистливо вздохнул отец.

— Вот так и зарабатывают деньги, — заключил сын строго. — Вот в этом и заключается принципиальная разница между нами: ты ходишь в клуб поболтать… — …участвовать в работе клуба! — поболтать на заседании! А я — работать. Не веришь, что это тяжело — попробуй уговорить капризную девку танцевать за деньги! Но мой тебе совет — даже и не пробуй, получишь в ухо…

Он озабоченно крутнул головой — и развернулся спиной к дому.

— Ты куда ночью-то? — безнадёжно спросил отец.

— Так работать же! — вздохнул сын. — У меня там… аккордеонистка капризная, в общем. Пойду уговаривать. Да я быстро!

— Что-то мне уже и не хочется быть обеспеченным, — буркнул в спину отец.

Он насмешливо хмыкнул и свернул за гаражи. В темноте смутно белели чьи-то стройные ножки. Он подсел, стремительно подхватил лёгкую фигурку на руки и крутнул — девушка только пискнула.

— Ты представляешь — я её уломал! — счастливо сообщил он. — Она согласна танцевать девушку-тень! Ну не чудо ли?!

— Вот наглец! — был ему сердитый ответ. — Я же переживала! Ты меня специально дразнишь! С Нинель Сергеевной вальс танцевал?! С сопливой поэтессой целый час шептался?! Как врежу сейчас!

— Подумаешь! — беспечно ответил он. — Я ещё Олесю на руках ношу! Знаешь, как Сашка мне врежет — по совокупности?

— Вот надо бы!..

Он только ухмыльнулся в темноте. В общем и целом в этом мире гарем у него подобрался на удивление доброжелательный! И это как-то скрашивало неудачность данной реинкарнации. И отодвигало на второй план очевидную неподъёмность взваленной на себя ноши. Иногда. Вот как сейчас.

* * *

Санниэре — и тайная гномья жизнь…

Йогов он презирал и всегда бил при встрече — но техниками пользовался не задумываясь. И себя йогом не считал при этом, что характерно!

Он прикрыл глаза, успокоился. Что-то у него находилось чуть выше бровей — что-то из разряда органов восприятия. Вот это самое «что-то» и требовалось пробудить. Простая в общем-то процедура. Просто перенести самоощущение туда, в некий налобный не то фонарь, не то анализатор чего-то там… И смотреть на человека требовалось, помимо глаз, ещё и этим вот… рецептором. А глаза что? Глаза обмануть легко!

— Ну? — недовольно сказал мужик.

И тогда он поднял лицо. Мир резко приобрёл чёткость… и смысл.

— Ну?! — хрипло повторил мужик угрожающе.

Видимо, какие-то специфические органы и у мужика имелись, чувствовал, хамло, что не просто так уставились на него с одной стороны тощий подросток и с другой высокая грязная йоха. Надия, надо полагать, тоже включила свой «прожектор». У красивых женщин это получалось без всяких йоговских техник, на одном желании понять, чего там думают мужчины про твою короткую юбку…

Несомненно, это был гном. В смысле, человек какой-то новой породы. Страшно агрессивный, переполненный звериной силой, резкий… Ну и как с таким справиться, если что? А ведь это «что» вот-вот произойдёт!

Надия дрогнула и невольно отступила на шаг. Тоже почувствовала!

Гном пронзительно уставился на девушку… и нехорошо усмехнулся. И в этот момент он ясно понял: гном знал, кого видит! И специально вышел навстречу! Опасность нахлынула волной…

Он не успел. Просто не успел. Уж очень быстро двигался гном!

123